«Казачье народное творчество – мудрость, накопленная веками. Специалисты отзываются о казачьем фольклоре не иначе, как о богатейшем кладезе для творчества, источнике высочайшего вдохновения. В нем вся жизнь народа, его боли и радости, думы о будущем,» — писал Владимир Шалыгин в своей работе «Мой край родной, казачий». Именно поэтому произведения писателей Дона немыслимы без фольклорных мотивов.
Всю свою жизнь М.А.Шолохов писал о людях, которые живут на Донской земле, — о казаках. Он любил и знал их обычаи. Любил веселые рассказы и прибаутки, ценил и понимал казачьи песни. Веселые и грустные – эти песни всегда были с писателем. А когда было настроение, и сам пел, искусно выводя мелодию. Писатель сохранил для нас яркость и точность казачьей речи, ее образность, показал житейскую мудрость этого народа, любовь к шутке, описал его обычаи и нравы.
Художественная проза М. А. Шолохова – это не только эпопея о казачестве, которому он посвятил всю свою жизнь, но это и призма, сквозь которую рассматривается война и мир русского народа в XX веке. Жизнь «маленькой нации», как называл казаков писатель, положила для широкого обозрения жизнь России в первой половине XX века.
«Я видел и вижу свою задачу как писателя в том, чтобы всем, что написал и напишу, отдать поклон этому народу-труженику, народу-строителю, народу-герою, который ни на кого не нападал, но всегда умел с достоинством отстоять созданное им..»
М. Шолохов
Описание уклада жизни донских казаков потребовало от писателя создания особой стилистики и поэтики в сфере художественных средств, которые в народной, близкой к донской речи форме и в характерных для духовной культуры казачества представлениях отразили жизнь его героев.
Песни казаков — это не только идеальное выражение казачьей души, а и истинное отражение судьбы всего казачества. Песня окружала казаков с детства до могилы. С песнями рождались, с песней шли воевать, песнями мерили расстояние. Застольные песни и песни свадебных обрядов. Песни исторические, былинные и сказочные. Гимны войсковые и полковые песни. Казачья служба была тяжела и опасна. В короткие минуты передышки гулял казак – звучали в песнях его удаль и веселье. Каждый казак знал более тысячи песен.
В «Тихом Доне» встречается 34 текста песен. В старинной казачьей песне, взятой автором эпиграфом к роману, предваряется рассказ о противоестественной, братоубийственной войне, о гибели казачьих родов, о трагедии народа, когда не тем вспахивается степь, не тем засеяна, не тем полита и не тот урожай собран будет:
Не сохами-то славная землюшка наша распахана…
Распахана наша землюшка лошадиными копытами,
А засеяна славная землюшка казацкими головами
Украшен-то наш тихий Дон молодыми вдовами,
Цветен наш батюшка тихий Дон сиротами,
Наполнена волна в тихом Дону отцовскими, материнскими слезами…
Язык произведений Шолохова — образец тесного, органического сплетения богатства народных говоров и литературного языка.
Давайте рассмотрим некоторые особенности «казачьего» языка.
Бредень-рыболовная сеть
Ушибить-ударить
Гутарить-говорить
Картуз-головной убор
Шлычка- лента для волос
Утирки-носовые платки
Кофтенка-блузка
Арба-повозка
Друженька-подруга
Ить-ведь
Ноне-сегодня
Кубышка-ёмкость для воды
Кисет- мешочек для табака
Баз- изгородь для скота
Зипун- верхняя одежда
Чирик- обувь
Привада- корм для рыбы
Баркас-лодка
Игрища- развлечение для молодежи
Также встречаются созданные по типу фольклорных эпитеты, сравнения и метафоры. Писатель использует в своих сказах слова, характерные для донского казачества, например, «лазоревая степь», в смысле красная. В донском казачьем диалекте слово «лазоревый» не означает «лазурный». Прежде всего, «лазоревый» ассоциируется с «лазоревым цветком», т. е. с тюльпаном. В своих произведениях Шолохов употребляет слово «лазоревый» как синоним слов «красный» и «желтый»; «коханый» [любимый.]; «слез, вижу – жива, двошит [т. е. дышит]»; «латку [заплатку] на шаровары кому посодит»; «ростом низенький, тушистый [в теле]» «родные курени»;«грыздь [грыжу] свою обратно впихивает» и пр.
Месяцем, например, казаки называют луну во всех ее фазах, и художественные тексты Шолохова продолжают казачью традицию: оказывается — подумать только! — слово «луна» в произведениях писателя не употребляется. «Вороненый» в художественном мире Шолохова — не черный, а темно-синий, и эта синева прошла через все тексты, проявившись и в рассказе «Родинка», и в «Тихом Доне», и во второй части «Поднятой целины». Так же как в устном народном творчестве, материалом для сравнений и метафор служит жизнь казачества, окружающая их природа.
